Команда Света 11-22
Портал вознесения. Форум Духовного роста и СамоСовершенствования.
Сайт-агрегатор эзотерических знаний.

Хинаяна
Хинаяна (санскр. हीनयान, hīnayāna, буквально «Малая колесница») — колесница, последователи которой стремятся к личному освобождению. Называется «малой колесницей», поскольку способна привести к освобождению только самого последователя. Название было введено махаянскими школами для обозначения всех немахаянских направлений буддизма и применялось в исторической полемике с ныне не существующими школами раннего буддизма с целью объяснения понятия бодхичитты.

Хинаяна разделяется на колесницы шравак (слушателей) и пратьекабудд, достигающих нирваны без поддержки сангхи. Содержала в себе, согласно современным исследованиям, от 23 до 30 школ, включая единственную сохранившуюся ортодоксальную школу тхеравады, а также такие школы, как сарвастивада (вайбхашика), саутрантика, ватсипутрия, самматия и другие. Современная тхеравада заявляет своё происхождение от вибхаджавады, существовавшей на Шри-Ланке. В другом значении под тхеравадой также имеют в виду направление стхавиравады, включавшее в себя 18 школ и сформировавшееся после начального разделения сангхи на стхавираваду и махасангхику[. В настоящее время тхеравада получила распространение в Шри-Ланке, Мьянме, Таиланде, Лаосе и Камбодже.

Также с хинаяной связана сохранившаяся школа Риссю, имевшая на 1992 год 50—60 тысяч последователей и более двадцати храмов. В то же время данная школа не является «чисто хинаянистской школой» из-за использования махаянской философии.

Хинаяна опирается на Палийский канон, священным языком хинаяны является пали. В школах вайбхашика и саутрантика, которые являлись основными школами, формировавшими философию хинаяны, важное место занимал текст буддийского философа Васубандху «Абхидхармакоша».

В хинаяне впервые возникла структура в виде сангхи из монахов, которая существует благодаря мирянам. Хинаяна также впервые начала строить ступы.

Хинаяна следовала буддийской космологии, которая делит бытие на несколько уровней. Земля, согласно данной космологии, являлась плоской, с возвышающейся в центре горой Сумеру. Согласно космологии, в сансаре существует три слоя бытия: «мир желаний» (кама-лока), где живёт большинство существ, «мир форм» (рупа-лока), где живут высшие боги, не имеющие «грубых чувственных желаний», и «мир не-форм» (арупа-лока), где живут «существа, полностью избав­ленные от чувственности». Данные миры также соотносятся с восемью стадиями дхьяны.

Хинаяна очень отрицательно относится к окружающей человека сансаре, считая её полной страданий, нечистот и непостоянства. Хинаяна считает, что самым эффективным методом достижения нирваны является медитация. Древняя хинаяна отводит психопрактике крайне значительную роль. Внешней же практике, состоящей в основном из почитания ступ, придавалось менее важное значение. Последователь хинаяны должен был постепенно совершенствовать внимательность, сосредоточенность и мудрость. В итоге хинаянист поочерёдно становится одной из «четырёх благородных личностей»: «вступившим в поток» (шротапанной), «тем, кто вернётся ещё один раз» (сакридагамином), «невозвращающимся» (анагамином) и «совершенным» (архатом). Достичь нирваны и стать архатом, согласно хинаяне и тхераваде, могут только буддийские монахи, при этом также необходимо большое количество перерождений. Миряне же должны улучшать свою карму путём совершения хороших действий с тем, чтобы в одной из следующих жизней стать монахом. Наивысшим же достижением мирянина без становления монахом может быть лишь «попадание на небеса».

Учение хинаяны включает в себя все раннебуддийские элементы: три драгоцен­ности, доктрину анатмавады о «не-я», Четыре благородные истины, учение о причинно-зависимом происхождении и другие элементы. Дополнительно хинаяна формирует учение о дхармах или «элементарных частицах психофизического опыта», комбинации которых, согласно хинаяне, и формируют всю реальность. Всего в хинаяне существует 75 видов дхарм, относящихся к одной из пяти скандх или пяти составляющих, из которых создаётся личность. Хинаянист может с помощью особых практик реализовать в себе праджню, позволяющую различать поток дхарм.

В процессе развития хинаяна не соглашалась с позицией махаяны и спорила с ней, но постепенно она вобрала в себя «ряд махаянских идей». Большинство западных буддологов до начала 1930-х годов считали хинаяну «истинным буддизмом», а махаяну искажённым вариантом, но после изучения текстов махаяны буддологи пересмотрели свою точку зрения.

Махаяна

В начале нашей эры махаяной стали обозначать новое буддийское учение, идейно противостоящее хинаяне. Существует несколько версий происхождения махаяны. Ранние версии происхождения из мирян и происхождения из школы махасангхика в настоящее время считаются опровергнутыми. Продолжает существовать версия происхождения махаяны из мест почитания и хранения сутр и версия происхождения от части буддистов-аскетов, выбравших жизнь в лесу. В последнее время появилась версия о «текстовом движении», связанная с распространением махаянских сутр и практиками их копирования, запоминания и декламирования.

Согласно одной из версий, махаяна окончательно сформировалась на юге Индии, согласно другой, на северо-западе Индии. В дальнейшем махаяна активно распространяется в период правления царей Кушана (нач. I века — сер. III века). На Четвёртом буддийским соборе, организованном царём Канишкой I, происходит узаконивание махаянских доктрин. С VI века махаяна активно распространяется в Тибете, Китае, Японии и постепенно прекращает своё существование в Индии. В настоящее время многие буддисты махаяны живут на Дальнем Востоке и в Центральной Азии, также значительное их число проживает на Западе.

Главными «опорами» махаянской традиции являются праджня (интуитивная мудрость) и каруна или сострадание. С помощью каруны и искусных средств или упай[ реализуется учение о бодхичитте, подразумевающее стремление к собственному пробуждению «на благо всех живых существ». Спасение всех без исключения живых существ подразумевает безграничную любовь и сострадание к ним или махакаруну, что воплощается в бодхисаттве — существе, который дал обет отказаться от индивидуального достижения нирваны до тех пор, пока он не поможет всем существам освободиться от страданий. Бодхисаттва идёт путём шести парамит, особое место среди которых занимает праджня-парамита. Сутры праджняпарамиты, описывающие последнюю «запредельную мудрость», указывают на пустоту и бессущностность всех явлений реальности или дхарм. Весь существующий мир, согласно праджняпарамите, является Дхармой или буддовостью, а то, что «человек различает в нём, и многое другое является иллюзией (майей)». Таким образом, сансара или «мир различений» характеризуется как сновидение.

Большинство сутр в буддизме являются махаянскими сутрами. Махаяна считает, что и в махаянских сутрах, и в Палийском каноне содержатся слова Будды, в отличие от тхеравады, признающей только Палийский канон. Самой ранней сутрой махаяны считается «Аштасахасрика-праджняпарамита-сутра», появившаяся в I веке до нашей эры. Периодом активного создания махаянских сутр в Индии считаются II—IV века. К наиболее известным махаянским сутрам относят Ланкаватара-сутру, Сутру лотоса, Вималакирти-нирдеша-сутру, Аватамсака-сутру.

Целью махаянских школ, в отличие от школ хинаяны, является не достижение нирваны, а полное и окончательное просветление (аннутара самьяк самбодхи). Нирвану хинаяны последователи махаяны считают промежуточным этапом, указывая, что даже уничтожив клеши или омрачения сознания, остаются «препятствия гносеологического характера (джнея аварана)», под которыми понимается «неправильное знание». Таким образом, полностью пробуждённый самьяк самбуддха переживает состояние «много выше нирваны хинаянского архата».

Махаянская традиция проверяет буддийскую философию главным образом через следующие «четыре опоры»:

«опора на учение, а не на учителя»;
«опора на смысл, а не на слова, его выражающие»;
«опора на окончательный смысл, а не на промежуточный»;
«опора на совершенную мудрость глубинного опыта, а не на простое знание».
Основной религиозной практикой махаянских школ считается медитация, почитанию различных будд и бодхисаттв в махаяне отводится второстепенная роль.

Для махаянских школ Будда считается не просто исторической личностью, а «истинной природой всех дхарм». Согласно махаяне, Будда представляет собой три взаимосвязанных «тела» (трикая), и наивысшее «дхармическое тело» Будды соответствует «истинной природе всех феноменов». Природа Будды, согласно махаяне, это также «истинная природа всех феноменов» или дхарм. Исходя из этого вывода, махаянские школы указывают на абсолютную тождественность сансары и нирваны, которые являются, согласно учению, лишь разными аспектами друг друга. Также из того, что «все дхармы суть дхармы Будды», последователи махаяны делают вывод о том, что любое существо является буддой, но «только не пробудилось к пониманию этого».

Ещё одним отличием махаяны от хинаяны стало меньшее значение монашества. Последователю в махаяне необязательно становиться монахом, чтобы реализовать свою природу Будды. Некоторые тексты также указывают, что ряд мирян обрели «более высокие уровни духовного постижения, чем большинство монахов».

Последователи махаяны также проявляли большую гибкость и адаптируемость, используя разнообразные искусные средства, но не меняя при этом основы своего учения, и гораздо большее стремление проповедовать в других странах по сравнению с хинаяной. По этим причинам именно махаянская традиция трансформировала буддизм из региональной религии в мировую.

Одним из способов деления махаяны является её деление на тибето-монгольскую махаяну, главными в которой считаются тексты на тибетском языке и дальневосточную махаяну, опирающуюся по большей части на тексты на китайском языке.

Махаяна также подразделяется на «школы трактатов», основывающиеся на шастрах и уделяющие повышенное внимание философии, «школы сутр» и «школы дхьяны» (школы созерцания).

Основные философские направления махаяны или школы трактатов:

Мадхъямика — школа трёх трактатов, связываемая с сутрами праджняпарамиты. Была создана Нагарджуной в I—II веках.
Йогачара — школа дхармовых признаков, связываемая с виджнянавадой или концепцией сознания. Была основана Асангой и Васубандху в IV—V веках.
Основные школы сутр[90]:

Тяньтай/Тэндай и Нитирэн,
Хуаянь/Кэгон.
Основные школы дхьяны:

Чань/Дзэн/Сон/Тхиен — эти школы «мгновенного» пути являются ключевыми для данной группы. «С известными оговорками» Е. А. Торчинов в данную группу также включает:
Амидаизм,
«школу Винаи» (люй цзун)
«школу мантр» или «тайного учения» (буддизм тантры или ваджраяна, которую часто выделяют в отдельную колесницу).

Ваджраяна

Ваджраяна является тантрическим направлением буддизма, образовавшимся внутри махаяны в V веке нашей эры. Практика в системе ваджраяны предполагает получение специальной абхишеки и сопутствующих ей наставлений от достигшего реализации учителя. Главным средством достижения просветления в ваджраяне считается тайная мантра. Другими методами являются йогическая медитация, визуализации образов медитативных божеств, мудры и почитание гуру.

Ваджраяна распространена в Непале, Тибете и отчасти в Японии. Из Тибета пришла в Монголию, оттуда — в Бурятию, Туву и Калмыкию.

Основные школы:

Тибетские школы
Ньингма
Сакья
Кагью
Джонанг
Гэлу
Сингон (японская школа)

Пустота находится за пределами даже пустоты. Пустоту нельзя описывать даже в терминах пустоты. Это пустотность пустотности, шуньята-шуньята. В конце концов, самый подходящий способ выражения в отношении четвертой шуньяты – отбросить длинные и утонченные объяснения, комментарии и комментарии на комментарии и не говорить вообще ничего. Можно быть настолько красноречивым и проникновенным, насколько вам это нравится, но в конечном итоге шуньята всегда останется тайной, величайшей из всех тайн, если иметь в виду учения Будды. Ее нельзя объяснить или даже описать.

Сама идея написать маленькую аккуратную главу или прочитать гладкую, завершенную лекцию на эту тему на самом деле довольно смехотворна. В лучшем случае можно дать разрозненные намеки, маленькие предположения и просто указать примерное направление, как мы указываем пальцем на луну. И если мы уверены, что не принимаем палец за луну, не принимаем эти намеки и предположения слишком буквально, тогда некоторые из них смогут помочь нам, подтолкнув нас к действительному опыту шуньяты, который сходен с опытом самого высочайшего Просветления.

Таким образом мы развиваем опыт шуньяты до того момента, где слова уже не могут быть нам полезными. Мы начинаем с опыта пустоты мира. Это глубокое осознание того факта, что все мирское, мир, каким мы его знаем, не имеет в себе ничего, совершенно буквально ничего, повторяю, ничего, что в конечном счете представляло бы для нас интерес или было по-настоящему ценно.

Поскольку этот мир пуст, наше внимание обращается к запредельному, Необусловленному. Мы, так сказать, погружаемся в него и, к нашему восторгу, понимаем, что оно пусто от всего мирского. Что можно обнаружить в мире, нельзя обнаружить здесь. В мире было страдание, здесь мы находим блаженство. В мире было непостоянство, здесь мы обнаруживаем вечность. В мире не было подлинного индивидуального «я», здесь, теряя «я», мы находим свою подлинную индивидуальность.

В конце концов, мы погружаемся в Необусловленное настолько, что забываем все об обусловленном. И тогда мы погружаемся в Необусловленное настолько, что забываем все о Необусловленном. А, забыв об обусловленном и Необусловленном, мы теряем любое ощущение различия между обусловленным и Необусловленным, мирским и запредельным. И после этого (хотя в этом осознании природы реальности, безусловно, нет различия между «до» и «после») мы достигаем состояния (хотя на самом деле это вовсе не «состояние»), которое можно выразить и передать только молчанием. В этом молчании мы переживаем на опыте тайну пустоты.

Конечно, буддисты в это не верят. В то время как распятие могло произойти в действительности, воскресение и вознесение, с точки зрения буддизма, почти наверняка являются мифом. Речь не о том, что эти мифы неистинны. Когда я говорю, что воскресение, а на самом деле и распятие, по своей сути прежде всего мифы, я не имею в виду, что они неистинны. Скорее я имею в виду, что истина, которую они содержат, является духовной, а не научной или исторической.

Таким образом, с точки зрения буддизма распятие, воскресение, весь праздник Пасхи на самом деле символизирует собой духовное возрождение после духовной смерти. Он символизирует собой победоносное появление нового состояния существа, даже нового состояния осознанности, из старого состояния. Мы можем даже сказать, что это символизирует – говоря языком Дзен-буддизма – великую смерть перед достижением великого Просветления.

Праздник Пасхи по своему происхождению – языческий праздник. Он отмечается весной, когда на деревьях распускаются новые листья, когда мы снова слышим пение птиц после тишины долгих зимних месяцев. Как пишет Беда Достопочтенный в своей «Церковной истории народа англов», слово «Easter» берет начало от старого англо-саксонского слова «eostre», которое, как он утверждает, было именем дохристианской богини бриттов – предположительно, богини плодородия. И, конечно, в Библии нет предписаний относительно дарения пасхальных яиц. Яйцо, неразбитое яйцо, – универсальный символ жизни, особенно новой, возрождающейся жизни. Это символ воскресения в самом широком смысле, который можно обнаружить практически во всех религиозных традициях.

Например, в изображениях в этрусских погребениях, датирующихся 1000 г. до нашей эры, мертвые часто изображаются на стенах собственных могил откинувшимися на традиционных ложах и держащими в вытянутых руках яйцо, символ их веры в то, что смерть – не конец, и за ней последует новая жизнь. Тот же самый символ можно обнаружить в буддийских литературных источниках. Будда в писаниях Махаяны говорит о Бодхисаттве, полностью посвятившем свою жизнь благу всех существ, как о том, кто выбирается из скорлупы неведения.

Поэтому тайна Пасхи имеет значение для всех нас, если мы способны ощутить весь спектр подтекстов праздника, несмотря на то, что грубая буквальная интерпретация его мифологии все еще используется официально, и поэтому буддисты не могут отмечать его так же, как христиане. Праздник Пасхи – это таинство, потому что эти мифы символизируют не доктрину, философию или догму, а опыт, нечто, суть чего невозможно передать, тайну. В своей универсальности это величайшая из тайн христианства.

В буддизме также есть свои тайны. И, возможно, величайшая из них, которая наиболее бескомпромиссно представляет собой опыт, не передаваемый по сути, – это тайна пустоты или, на санскрите, шуньяты.

«Пустотность» (voidness), «пустота» (emptiness) или даже, как передавал это Гюнтер, «ничтойность» (nothingness) – это прямой перевод слова «шуньята». Можно даже перевести это как «ноль»: в современных языках Индии ноль в математическом смысле – шунья. Но все эти более или менее буквальные, филологически верные переводы, как мы увидим, могут вести к заблуждениям.

Шуньята – это глубокая тайна не просто потому, что это трудная для понимания теория, сложная доктрина или особенно запутанный момент буддийской философии. Это тайна, потому что это вовсе не теория, доктрина или философия. Можно даже сказать, что это не просто тайна: это «загадка внутри головоломки, окутанная тайной» (если позаимствовать характеристику, данную Черчиллем советской политике). Шуньята, пустотность или пустота – это просто слова, которые мы используем, чтобы обозначить опыт – духовный, даже трансцендентный опыт, который мы никак не можем описать. Это тайна, потому что ее невозможно передать. Говорить о шуньяте так, как будто это доктрина, теория, философия и ничего более, – это фатальная ошибка, потому что она закрывает от нас любую возможность дальнейшего понимания.

Нельзя отрицать, что существует доктрина шуньяты, даже теория или философия шуньяты. Но нам нужно помнить, что эти концептуальные формулировки, подобно другим в буддийской традиции, существуют лишь в целях общения между Просветленными (теми, кто обладает опытом шуньяты) и непросветленными (теми, у кого нет такого опыта). То есть они представляют собой, так сказать, прежде всего – с точки зрения истории – передачу Буддой своего опыта своим непосредственным ученикам. И, обозначая истинность опыта Будды, они одновременно, исходя из собственного разнообразного контекста, указывают на то, каким образом мы сами можем пережить на опыте эту истину. Все эти так называемые доктрины, все эти формулировки – просто составляющие части «плота», единственная цель которого – перенести нас через воды рождения и смерти, через поток обусловленного существования, к берегу нирваны. Вне этой функции они не обладают никакой ценностью. Они – средства достижения цели, а не сама цель.

Это то, что мы всегда должны помнить, изучая буддизм, особенно в такой культуре потребления информации, как наша. Что бы мы ни узнали о буддизме, и в особенности о «философии» шуньяты, ее суть всегда остается тайной, чем-то, что нужно пережить как равную тайну в нашей личной духовной жизни.

Однако нужно сказать, что, являясь по своей глубочайшей сути вопросом опыта, предмет шуньяты нашел необычайно обширное и глубокое отражение в буддийских писаниях. На самом деле, эти писания, посвященные исследованию шуньяты, известные как сутры «Совершенства Мудрости», будучи собраны воедино, представляют собой, вероятно, самый важный корпус канонической литературы Махаяны.

Всего существует более тридцати сутр «Совершенства Мудрости», некоторые из которых насчитывают по нескольку томов, а другие очень кратки. Наиболее известные из них – это «Алмазная сутра», или «Ваджрачхеддика-сутра», и «Хридая», или «Сердечная сутра», каждая из которых довольно коротка и ежедневно читается в дзенских монастырях в Японии, а зачастую также и в тибетских монастырях.

Но все эти сутры, известны ли они или позабыты, главным образом касаются одной темы: шуньяты, пустотности, пустоты. Более того, во всех них этот вопрос рассматривается, по сути, одинаково: не логически, не метафизически, а как непосредственный духовный опыт. Большинство из этих текстов, как и другие сутры, преподносится в форме проповедей, данных Буддой, который говорит из глубины своего собственного трансцендентного опыта.

Они называются сутрами «Совершенства Мудрости», потому что именно посредством духовной способности Совершенства Мудрости, или праджни, воспринимается или, точнее, интуитивно постигается истина пустоты. Или, если выражаться более точно (то есть менее двойственно), праджня, Совершенство Мудрости, представляет собой субъективную сторону, а шуньята – объективную сторону того, что по сути является одним и тем же недвойственным опытом.

Однако было бы ошибочно воображать, что, раз мы говорим об опыте, мы имеем дело с чем-то простым или единичным. То, что мы называем шуньятой, состоит из целого спектра переживаний. Любой тибетский монах должен уметь без запинки назвать по крайней мере тридцать два вида шуньяты, и ожидается, что он их также изучил.

И не только монах, как я узнал от моего друга в Калимпонге (городе у подножия Гималаев, где я жил в пятидесятые). Этот джентльмен одно время правил провинцией Гьянце в Тибете и был женат на старшей дочери махараджи Сиккима, принцессе Пеме Цедюн. Помню, как-то она сказала (с большим юмором): «Когда мы бываем в Лхасе, моего мужа никогда не бывает дома. Он всегда в каком-нибудь монастыре, обсуждает буддизм с ламами. Я едва его вижу». Заинтригованный, я спросил у него: «И что тебе нравится обсуждать с ламами?» На мгновение он задумался, а затем сказал: «Ну, обычно, поговорив о том или ином, мы обычно обсуждаем – и иногда всю ночь – то, что нам действительно нравится, тридцать два вида пустоты». (Так что теперь вы знаете, где прежде всего нужно искать мужа, пропадающего на целую ночь, в Лхасе).

Однако для начала, вероятно, довольно разумно ограничиться только четырьмя – главными и самыми важными – из этих тридцати двух видов шуньяты. Это не просто четыре различных вида шуньяты в буквальном смысле, как бывает четыре разных сорта капусты или нарциссов. На самом деле они представляют собой четыре последовательных стадии в нашем опыте тайны пустоты, четыре ключевых момента в постоянно углубляющемся опыте реальности.

2. Мысли материальны
«Все, что мы собой представляем, — результат того, что мы думаем о себе. Если человек говорит или действует с дурными мыслями, его преследует боль. Если же человек говорит или действует с чистыми намерениями, за ним следует счастье, которое, как тень, никогда его не оставит».
Будда утверждал: «Все в нашем сознании. Вы становитесь тем, о чем думаете». Чтобы правильно жить, вы должны заполнить свое сознание «правильными» мыслями. Дурные мысли разрушат вас. Ваше мышление определяет действия, ваши действия определяют результат. Если вы измените свое мышление, вы измените и свою жизнь. Будда говорил: «Все неверные поступки зависят от мышления. Если мышление изменится, останутся ли дурные проступки?»
3. Прощайте
«Ненависть никогда не прекратит ненависть в этом мире. Только любовь положит ей конец. Это древний закон».
Когда вы освобождаете тех, кто заключен в тюрьме непрощения, вы освобождаете из этой тюрьмы и себя. Вы никого не сможете подавлять, не подавляя и себя тоже. Учитесь прощать, учитесь прощать как можно быстрее. Будда сказал: «На свете не существует пожара более сильного, чем страсть, акулы более свирепой, чем ненависть, и урагана более опустошительного, чем жадность».
4. Ваши поступки имеют значение
«Если есть что-то, что стоит делать, делайте это от всего сердца».
Чтобы развиваться, вы должны действовать каждый день. Пословица гласит: «Бог дает каждой птице червя, но не бросает его в гнездо». И, если вы взялись за что-то, вложите в дело всю душу.
5. Пытайтесь понять
«Отвечайте всегда только добром, только так можно сделать этот мир лучше. Отвечайте добром или не отвечайте никак. Если вы отвечаете злом на зло, то зла становится больше».
Стивен Кови сказал: «Сперва попытайтесь понять и лишь потом постарайтесь, чтобы поняли вас». Легко сказать, но трудно сделать: вы должны приложить все свои силы, чтобы понять точку зрения другого человека. Когда вы почувствуете, что сердитесь, забудьте об этом. Выслушайте других, поймите их точку зрения, и вы обретете спокойствие. Больше сосредоточьтесь на том, чтобы быть счастливым, чем быть правым.
6. Управляйте своим разумом
«Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало, — благо. Обузданная мысль приводит к счастью».
Кто победит себя, тот сильнее любого владыки. Чтобы победить себя, нужно победить свой разум. Вы должны контролировать свои мысли. Они не должны бушевать, как морские волны. Вы можете подумать: «Я не могу контролировать свои мысли. Мысль приходит, когда ей вздумается». На это есть ответ: вы не можете запретить птице пролететь над вами, но, несомненно, вы можете помешать ей свить гнездо у вас на голове.
7. Живите в гармонии
«Победа приносит ненависть. Побежденные живут в муках. Счастливы умиротворенные, отрешившись от побед и поражений».
Не ищите снаружи то, что может быть только в вашем сердце. Часто мы можем увлечься поисками снаружи, чтобы отвлечься от правды. Гармония — это не новая работа, не новая машина или новый брак, гармония — внутри вас самих.
8. Будьте благодарны
«Здоровье — величайший дар, удовлетворенность — лучшее достояние».
Всегда есть что-то, за что стоит быть благодарным. Не все смогли проснуться сегодня утром, вчера кто-то уснул в последний раз. Кто-то ежедневно борется с тяжким недугом. Благодарное сердце сделает вас великим.
9. Будьте верны тому, что знаете
«Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так мудрецы непоколебимы среди хулы и похвал».
Мы знаем много, но не всегда делаем то, что знаем. Если вы потерпите неудачу, это случится не потому, что вы не знали, как поступить; это произойдет из-за того, что вы не сделали того, что знали. Будьте преданы себе.
10. Делитесь счастьем
«Тысячи свечей можно зажечь от единственной свечи, и жизнь ее не станет короче. Счастья не становится меньше, когда им делишься».
Счастья не только не становится меньше — его становится больше. Поэтому не прячьте его от людей, делайте окружающих добрее.
И напоследок, главное: «Не верьте всему, что говорят, но проверяйте все на собственном опыте. Будьте сами себе путеводным светом».

Профессор в области изучения тибетского буддизма в Университете штата Мичиган Дональд Лопес младший так описывает уникальные способности, приписываемые Будде:

Считается, что в состоянии просветления, Будда обладал разного рода сверхъестественными способностями, например, помнил каждую из прожитых им ранее жизней, а также жизни других живых существ, читал чужие мысли, мог раздваиваться, образовывая при этом собственных двойников, поднимался в воздух, одновременно извергая из своего тела воду и пламя. И хотя он перешёл в нирвану в возрасте восьмидесяти одного года, он мог бы жить на земле «вечно или до скончания веков», если бы его об этом попросили.

Существует множество исторических свидетельств, повествующих о людях с «необычайными человеческими способностями», если прибегнуть к определению Научно-исследовательского института ноэтических наук. Поскольку речь в данной статье идёт о буддийских монахах, приведём ещё один пример традиционных знаний из книги Свами Рама «Жизнь среди гималайских йогов»:

«Никогда раньше я не видел человека, способного просидеть, не моргая, восемь или десять часов, но этот монах действительно обладал необыкновенным даром. Во время медитации он возносился над землёй на высоту около восьмидесяти сантиметров. Впоследствии мы измерили это при помощи рулетки. Как я уже заявлял, я не отношу левитацию к духовной практике, и мне бы хотелось ещё раз это подчеркнуть. Это практика пранаямы высокого уровня. Тот, кто знает о взаимосвязи массы и веса тела в физике, понимает, что левитация вполне реальна, хотя для этого необходима длительная и сосредоточенная тренировка.

Ещё он обладал способностью трансформировать материю, например, превращал обломок каменной скалы в сахарный куб. На следующее утро я стал свидетелем нескольких подобных преображений. Он попросил меня дотронуться до песка, и песчинки превратились в миндаль и кешью. Раньше я уже слышал о такой науке и даже знал ее основные принципы, но всё равно мне было трудно поверить в подобные истории. Хотя мне и не доводилось исследовать эту область знаний, я хорошо знаком с основополагающими законами науки».

В литературе, как и в описаниях традиционных знаний и культуры, встречается много подобных историй, и каждый читатель должен самостоятельно решить, насколько они внушают ему доверие. Очевидно, что приверженцы различных древних учений будут менее склонны относить эти истории к вымыслу и небылицам. Поскольку наука теперь в состоянии пролить свет на некоторые истины древнего мистического опыта, предположение, будто в свое время о сверхъестественных способностях было известно всем, выглядит менее фантастично.

Ряд исследований в области парапсихологии привели сегодня к статистически значимым результатам, особенно, если рассматривать выводы, сделанные квантовой физикой. Вот почему основоположник квантовой физики немецкий физик-теоретик Макс Планк заявлял, что он «рассматривает сознание как нечто фундаментальное» и трактует «материю, как производную от нашего сознания». Он также писал, что «всё, о чём мы говорим, всё, что мы считаем существующим в реальности, обусловлено сознанием». Далай-лама поддержал эту точку зрения:«Хотя у буддийской философии и квантовой механики имеются определённые различия, их взгляды на мир в целом совпадают настолько, что мне кажется, они вполне могли бы обменяться рукопожатием. Эти яркие примеры позволяют нам увидеть результаты человеческого мышления. Вне зависимости от того чувства восхищения, которое порождают в нас выдающиеся мыслители, мы не должны забывать, что точно так же как и мы, они являлись представителями человеческого рода».

Профессор физики Ричард Конн Генри с кафедры физики и астрономии университета Джона Хопкинса идёт дальше в своих объяснениях:

«Фундаментальные выводы новой физики показывают, что реальность создаётся наблюдателем, и в качестве наблюдателей мы сами задействованы в её создании. Физики были вынуждены признать, что вселенная представляет собой «ментальную» конструкцию. Британский физик-теоретик и новатор сэр Джеймс Джинс писал: «Поток знаний движется к немеханической реальности; вселенная начинает больше походить на грандиозное мышление, чем на колоссальный механизм. Разум больше не выглядит названым гостем, случайно вторгшимся в область материи, наоборот нам следует провозгласить его её создателем и властителем». Нам ещё предстоит свыкнуться с бесспорным заключением, что вселенная имеет не материальную, а духовно-ментальную природу».

Исследователи Гарвардского университета в гостях у тибетских монахов

В восьмидесятых годах прошлого века профессор медицины Гарвардского университета Герберт Бенсон с группой исследователей изучали во время посещения отдаленных монастырей Тибета удивительные способности живущих в Гималаях монахов. До сих пор остаётся неизвестным, как монахам удавалось излучать тепло и повышать температуру пальцев рук и ног на целых 17 градусов при помощи техники йоги туммо.

Исследователей также заинтересовала практика медитации в индийском штате Сикким в Гималаях, где монахи, достигшие высокого уровня совершенства, умели понижать обмен веществ в организме на 64 процента.

В 1985 году группа исследователей из Гарвардского университета запечатлела исключительные способности тибетских монахов на видео: при помощи температуры собственного тела монахам удавалось высушивать холодные, мокрые простыни. Точно также практикующие технику туммо монахи способны обходиться без тёплой шерстяной одежды во время холодных зимних ночей в Гималаях на высоте более четырёх с половиной тысяч метров.

Предлагаемый вниманию читателя небольшой текст является одним из важнейших текстов буддизма Махаяны. Он относится к классу так называемых праджняпарамитских сутр, то есть канонических текстов, повествующих о высшей интуитивной премудрости, совершенном понимании, переводящем на другой берег существования, то есть в нирвану. Данная сутра не просто один из текстов этого класса, она представляет собой как бы квинтэссенцию учения о Запредельной Премудрости кратким и сжатым изложением самой его сути, сердцевины, сердца. Отсюда и название сутры.

Как и всякая праджняпарамитская сутра, данный текст не просто излагает определенную доктрину, но как бы стремится породить в изучающем ее человеке особое, высшее состояние сознания, состояние непосредственного переживания, видения реальности как она есть. А это состояние как раз и есть Праджня-парамита, Запредельная Премудрость. Сутра, как и разработанное на основе праджняпарамитских текстов философское учение мадхъямики (шуньявады), называет эту реальность шуньятой (пустотой) неописываемой и невыразимой в категориях и понятиях реальностью. Сутра однозначно, в своеобразной «шоковой» манере провозглашает условность и относительность фундаментальнейших положений раннебуддийского учения (Хинаяна, Тхеравада), ставших буквально святыми для всех буддистов, и их неприменимость к истинной реальности как она есть. С точки зрения этой высшей истины (парамартха сатья) все элементы психики изначально успокоены и пребывают в нирване, а все живые существа уже здесь и сейчас являются Буддами: сансара (мир рождений и смертей) и нирвана суть одно и то же. Усмотрение же различия между ними — плод заблуждения, впрочем, тоже пустого и иллюзорного, лишенного своей собственной природы.

Сутра сердца праджня-парамиты (Праджняпарамита хридайя сутра; кит. Божоболомиди синь цзин, или Баньжоболомидо синь цзин) является одной из наиболее популярных и почитаемых сутр Дальневосточной Махаяны, особенно в школе чань (дзэн). Она и ранее переводилась на русский язык: (с санскрита А.А. Терентьевым — «Сутра сердца Праджня-парамиты» и ее место в истории буддийской философии. — Буддизм: История и культура. М., 1989 и с тибетского — С.Ю. Лепеховым — Идеи шуньявады в коротких сутрах Праджняпарамиты. — Психологические аспекты буддизма. Новосибирск, 1991). С китайского языка текст переводится впервые.

Данный перевод выполнен с китайской версии великого китайского переводчика века Сюань-цзана. включенной им в его компендиум праджняпарамитских текстов Маха праджня-парамита сутра. Китайский текст отражает особенности восприятия и понимания сутры на Дальнем Востоке, поскольку не только в Китае, но и в Корее, и в Японии, и во Вьетнаме языком буддийского канона был классический литературный китайский язык.

* * *

Бодхисаттва Авалокитешвара во время осуществления глубокой праджня-парамиты ясно увидел, что все пять скандх пусты. Тогда он избавился от всех страданий, перейдя на другой берег.

Шарипутра! Материя не отлична от пустоты. Пустота не отлична от материи. Материя — это и есть пустота. Пустота — это и есть материя. Группы чувств, представлений, формирующих факторов и сознания так же точно таковы.

Шарипутра! Все дхармы имеют пустоту своим сущностным свойством. Они не рождаются и не гибнут, не загрязняются и не очищаются, не увеличиваются и не уменьшаются. Поэтому в пустоте нет материи, нет групп чувства, представлений, формирующих факторов и сознания 3, нет органов зрительного, слухового, обонятельного и ментального восприятия 4, нет зримого, слышимого, обоняемого, вкусоощущаемого, осязаемого, нет и дхарм 5; нет ничего от сферы зрительного восприятия и до сферы ментального восприятия 6.

Нет заблуждения и нет прекращения заблуждения и так вплоть до отсутствия старости и смерти и отсутствия прекращения старости и смерти 7. Нет страдания, причины страдания, уничтожения страдания и Пути 8. Нет мудрости и нет обретения, и нет того, что было бы обретаемо.

По той причине, что бодхисаттвы опираются на праджня-пармиту, в их сознании отсутствуют препятствия. А поскольку отсутствуют препятствия, то отсутствует и страх. Они удалили и опрокинули все иллюзии и обрели окончательную нирвану.

Все Будды трех времен 9 по причине опоры на праджня-парамиту обрели аннутара самьяк самбодхи 10.

Посему знай, что праджня-парамита — это великая божественная мантра, это мантра великого просветления, это наивысшая мантра, это несравненная мантра, могущая отсечь все страдания, наделенная истинной сутью, а не пустопорожняя. Поэтому и называется она мантрой праджня-парамиты. Эта мантра гласит: «Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи, сваха!» Сутра сердца праджня-парамиты закончена.

* * *

П Р И М Е Ч А Н И Я

1. Авалокитешвара (кит. Гуаньшиинь — Созерцающий звуки мира) — великий бодхисаттва махаянского буддизма, символ великого сострадания. Его китайское имя является переводом древнейшей санскритской формы «Авалокитесвара», т. е. «Внимающий звукам мира», тогда так позднейшее «Авалокитешвара» означает «Господь, внимающий миру».

2. Здесь перечисляются пять скандх (кит. юнь), т. е. групп элементов (дхарм), образующих эмпирическую личность: рупа скандха (сэ) — группа материи; ведана скандха (шоу) — группа чувствительности (приятное, неприятное, нейтральное); самджня скандха (сян) — группа образования представлений, самскара скандха (син) — группа формирующих факторов, волевой аспект психики и виджняна скандха (ши) — группа сознания.

3. Здесь перечисляются «индрия» — шесть органов восприятия, к которым относится и «ум» — манас.

4. Здесь перечисляются объекты чувственного восприятия (вишая).

5. Под «дхармами» здесь имеется в виду «умопостигаемое» как объект манаса.

6. Здесь содержится свернутое перечисление элементов психики (дхарм), классифицируемых по «дхату» (цзе) — источникам сознания, включающим в себя орган восприятия и его объект (двенадцать дхату).

7. Здесь перечисляются и отрицаются Четыре Благородные Истины буддизма: истина о всеобщности страдания, истина о причине страдания, истина о прекращении страдания и истина о пути к этому прекращению.

8. То есть Будды прошлого, настоящего и будущего.

9. Совершенное и полное пробуждение (кит. аноудоло саньмао саньпути) — высшая цель буддизма Махаяны, обретение состояния Будды.

10. Мантра в китайском чтении имеет вид: «Цзиди, цзиди, болоцзиди, болосэнцзиди, пути, сапохэ!» Ее условный перевод: «О, переводящая за пределы, переводящая за пределы, уводящая за пределы пределов, уводящая за пределы пределов беспредельного, пробуждение, славься!»

Источник: Буддизм в переводах. Альманах. Выпуск 2. — СПб: «Андреев и сыновья», 1993