Команда Света 11-22
Портал вознесения. Форум Духовного роста и СамоСовершенствования.
Сайт-агрегатор эзотерических знаний.

Нет тебя тревожней и капризней,
Но тебе я предался давно
Оттого, что много-много жизней
Ты умеешь волей слить в одно.

И сегодня... Небо было серо,
День прошёл в томительном бреду,
За окном, на мокром дерне сквера
Дети не играли в чехарду.

Ты смотрела старые гравюры,
Подпирая голову рукой,
И смешно-нелепые фигуры
Проходили скучной чередой.

"Посмотри, мой милый, видишь - птица,
Вот и всадник, конь его так быстр,
Но как странно хмурится и злится
Этот сановитый бургомистр!"

А потом читала мне про принца,
Был он нежен, набожен и чист,
И рукав мой кончиком мизинца
Трогала, повертывая лист.

Но когда дневные смолкли звуки
И взошла над городом луна,
Ты внезапно заломила руки,
Стала так мучительно бледна.

Пред тобой смущенно и несмело
Я молчал, мечтая об одном:
Чтобы скрипка ласковая пела
И тебе о рае золотом.

Киборг не тот, у кого вместо мозга
платы, процессоры, прочая муть,
киборг не то, чье хлебло, как присоска
может из глаз твой мозг отсоснуть,

киборг не тот, у кого вместо крови
лимфа зелёная в трубках течёт
и у кого вместо жезла любови
ключ разводной, это вовсе не тот!

Это упитанный, розовощекий,
знающий толк в этой жизни самец,
или же любящий петь караоке
стройный ухоженный бойкий бабец.

Киборг-мужчина бифштексом кровавым
любит утробу свою усладить
и киборгессу движеньем корявым
на надколенный шатун посадить,

любит потискать торчащие грудки -
из силикона они или нет? -
и, прислонив их к расплывшейся будке,
даму в отдельный увлечь кабинет.

И кибер-дамы, набивши утробы,
любят шарнирами в койке скрипеть,
но перед этим им хочется, чтобы
слово любви мог им киборг пропеть,

мол, ты прекрасна, и глазки, и шейка -
всё в тебе радует сердце моё,
ну-ка, снимай-ка штанишки скорей-ка,
если принцесса ты, а не жлобье.

Если же киборг не в меру задумчив,
слов мало знает, молчит, словно крот,
дамочка "Русское радио" включит,
радио ей о любви пропоет.

В общем, всех киборгов неудержимо
тянет срывать удовольствий цветы.
Если ты жаждешь такого режима -
значит, ты наш, значит киборг и ты.

Отпусти меня с ладони,
Как дыхание свечи...
Отзвук колокола тонет
В очертаньях каланчи.
На оранжевом закате
Силуэтом чёрный храм.
Память ошалело платит
Мелкой дробью телеграмм
За минувшие обиды,
За мелькнувшие огни.
Мы смеёмся и для вида,
Наугад, считаем дни.
От последней нашей встречи,
До касания руки -
Стоит ли цветок калечить,
Обрывая лепестки?
Если оба знаем - любит,
Поцелует и прижмёт.
Если узел, то разрубит,
Если угол, повернёт.
Всё исправит до штришочка,
На податливом листе -
Можно смело ставить точку,
Вместе с датой на плите.
В старой раме из левкоев
Отыскать поддержку снам...
И расстаться. как герои
Самых мыльных мелодрам...

Праздничный стол.Ощущение рвоты.
В кухне прощальный забег насекомых...
Я устаю быть фальшивою нотой
В гамме твоих драгоценных знакомых.
Кислая дрянь пузырится в стакане.
Рыбный салат представляется липким.
Знаешь, меня уже больше не ранят
Тонкие взгляды, шальные улыбки,
Полные мудрости и пониманья.
Мне остаётся спокойно напиться,
Не нарушая приличия грани,
Выйти за дверь и в снегу раствориться.
Вздох облегчения... Милые люди!
Знали бы вы, как я вас понимаю...
Вот ананас, оливье, а на блюде
Сельдь из-под шубы слюну вызывает.
Ну, улыбнись, молодая хозяйка!
Я не король новогоднего пира..
Весь мой костюм - расписная фуфайка.
Вся моя роль - записного сатира.
Трон не вакантен. Обычное дело..
В обей гармонии быт - это важно!
Душу легко отделяют от тела.
Это не больно,
и это не страшно...

Созданье тем прекрасней,
Чем взятый материал
Бесстрастней -
Стих, мрамор иль металл.

О светлая подруга,
Стеснения гони,
Но туго
Котурны затяни.

Прочь лёгкие приемы,
Башмак по всем ногам,
Знакомый
И нищим, и богам.

Скульптор, не мни покорной
И вялой глины ком,
Упорно
Мечтая о другом.

С паросским иль каррарским
Борись обломком ты,
Как с царским
Жилищем красоты.

Прекрасная темница!
Сквозь бронзу Сиракуз
Глядится
Надменный облик муз.

Рукою нежной брата
Очерчивай уклон
Агата -
И выйдет Аполлон.

Художник! Акварели
тебе не будет жаль!
В купели
Расплавь свою эмаль.

Твори сирен зеленых
С усмешкой на губах,
Склонённых
Чудовищ на гербах.

В трехъярусном сиянье
Мадонну и Христа,
Пыланье
Латинского креста.

Всё прах- Одно, ликуя,
Искусство не умрёт.
Статуя
Переживёт народ.

И на простой медали,
Отрытой средь камней,
Видали
Неведомых царей.

И сами боги тленны,
Но стих не кончит петь,
Надменный,
Властительней, чем медь.

Чеканить, гнуть, бороться -
И зыбкий сон мечты
Вольется
В бессмертные черты.

Наплывала тень... Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,

Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:

"Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван.

Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,

И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.

Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.

Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.

Древний я отрыл храм из под песка,
Именем моим названа река,

И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.

Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна.

Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах.

Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны..."

И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.

Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел,
так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье,
отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь,
что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял её однажды
в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать
эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам,
звонким струнам,
Вечно должен биться, виться
обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой,
под белеющим буруном,
И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь,
и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть,
шевельнуться и вздохнуть, -
Точно бешеные волки
в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами,
встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно
насмеялось всё, что пело,
В очи глянет запоздалый,
но властительный испуг,
И тоскливый смертный холод
обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь
ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу - ты смеёшься,
эти взоры - два луча.
На, владей волшебной скрипкой,
посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью,
страшной смертью скрипача!

Баллада моей королевы
Я хочу писать балладу, потому что скоро лето,
потому что в черном небе бьет луну хвостом комета,
и манто из горностая надевать уже не надо.
Скоро лето, скоро лето, я хочу писать балладу!
Вот пастух придурковатый на прогулку гонит стадо,
мать-и-мачеха желтеет. Скоро лето, как я рада!
Хорошо, что скоро можно будет искупаться где-то,
где завистники не станут обсуждать, как я одета.

Вот я выйду из речушки в брызгах солнечного света,
и ко мне подкатит с ревом мотоциклов кавалькада,
в черной кожаной тужурке, с черным шрамом от кастета
черный князь мотоциклистов мне предложит шоколада.
Он предложит прокатиться до заброшенного сада,
он не знает, что зимою начиталась я де Сада,
он не знает про де Сада, он узнать рискует это.

Мы помчимся с диким визгом мимо тихого посада,
и филистеры решат, что вновь у рокеров вендетта,
и когда на мост мы въедем - прыгну я с мотоциклета
и войду торпедой в воду, распугаю и рыб и гадов.
И поплыв к заборам дачным, я увижу сквозь ограду:
одноногий грустный мальчик, ликом ясен, как микадо,
курит трубочку и плачет; в прошлом он артист балета,
у него лицо атлета, у него глаза поэта.
Посылка
- Царь Небесный, будь мне другом, пусть меня минует это,
не хочу я быть солдатом инвалидного отряда.
Я хочу, чтоб бесконечно для меня плясало лето,
и как бабочка погибнуть, не дожив до листопада.

Два года любви и два года боли...
С белыми ромашками иду полем.
Тем самым, которое перейти -
Не жизнь прожить и не стать в пути
Верстовым столбом. Отсчитав столетья,
Муза подарит лишь междометья
А... или О... остаётся наполнить смыслом
Оба сосуда, подцепить коромыслом,
Водрузить и на плечи румяной красавице,
Улыбнуться и вскинуть бровь - нравится!
В этой стране всё-таки много хорошего;
Такие снега выпадают совсем задёшево.
Кругом белизна... словно идёшь по крылу
Ангела, а если падаешь, то во мглу
(как в омут, сразу с головою)
Такую звёздную, что ощущаешь себя - звездою...

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы,
про запах немыслимых трав...
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Баллада о старых временах
Кого марксисты не сгубили,
того сгубила демократия.
Приковыляв к твоей могиле,
я новой власти шлю проклятия.
Татьяна, где твои объятия?
Ах, как бывало, мы любили,
открыв шампанского бутыли,
проверить средства от зачатия.

На первый тур мероприятия
Всегда МоцАрта заводили,
затем включались рокабилли
и металлическая братия.
Ты помнишь: рухнуло распятие
на наши головы. Мы взвыли,
но ту пилюлю от зачатия
испытывать не прекратили.

Мы славно время проводили.
Тогда не раз чинил кровати я,
они из строя выходили
затем, что секс - не дипломатия,
поклоны и рукопожатия
лишь в первый вечер нас томили,
а после... Эх! денечки были!...
Татьяна, где твои объятия?!

Посылка
- Принц, а при чем тут демократия,
коль ваша милая в могиле!
Да, коммунисты лучше были,
при них мы славно ели-пили,
но все же и они проклятия,
как ни верти, а заслужили.
А девку отравила мать ее,
чтоб с ней вы больше не блудили.

На мостовой играют солнца блики,
А на душе снега метет зима.
Цветы разлуки - желтые гвоздики
Несу тебе и не схожу с ума.

Как это странно, глупо и нелепо
И, главное, не надо даже слов.
Несу букет, слепой, безумный слепок
Твоих любимых бархатных цветов.

Зачем гадать, что будет, что не будет, -
На сто вопросов лишь один ответ.
И мне сейчас совсем чужие люди
С неясной грустью молча смотрят вслед.

В твоих глазах ни радости, ни муки,
И я не понял, ты или не ты:
Взгляд был спокоен, но дрожали руки,
Когда ты в вазу ставила цветы...

Расстались, как и не были знакомы -
Двух гордых душ могучая стена.
Приехал ночью, глянул, а над домом
Цветком разлуки - желтая луна.

Но тишина внезапно раскололась,
И я не верил слуху своему,
Услышав в трубке твой далёкий голос:
"Ты напиши. Я всё теперь пойму..."